На земле есть города, чей возраст измеряется тысячелетиями, чья история писалась на бересте и пергаменте, города, славные своим историческим прошлым или архитектурным обликом, крупными художественными галереями, прекрасными садами и парками или священной красотой храмов. Мариуполю чудес особых от природы не досталось, в нем нет и примет седой старины и древней архитектуры. Казалось бы – какая может быть история у города, которому только – только перевалило за 200? Но, несмотря на молодость, история Мариуполя  — тема очень популярная. А уж сколько тайн, оказывается, хранит наш город!..

Не верите? Пройдите не спеша по старым мариупольским улицам… Прислушайтесь…И вы обязательно услышите отзвуки прошлых веков. Да-да! Именно веков! Кто-то ведь жил на благодатных землях Приазовья до того, как сюда пришли греки-переселенцы…

Скифы, хазары, таинственные племена бродников?…

Давайте вместе попробуем перевернуть страницы истории нашего города.

Улица Харлампиевская

31 декабря 1991 года мариупольским улицам вернули старые названия — те, что присвоила им городская дума 28 сентября 1876 года, среди них и Харлампиевская улица, известная нескольким поколениям мариупольцев как Советская. Это имя она носила семьдесят два года, и трудно осуждать людей, что они все еще называют ее Советской.

 

Такой она остается для старожилов и для бывших учениц второй женской школы. Выпускницы школы стали инженерами, врачами, педагогами, швеями, продавщицами, просто мамами и бабушками. Они с благодарностью вспоминают своих наставников Ивана Федоровича Глотова, Наталию Михайловну Дутову, Ермолая Митрофановича Василевского, Веру Леонтьевну Зозулю и многих других.

После того, как в пятидесятых годах для второй школы на улице Пушкина построили новое большое и просторное здание, в освободившееся вселилась вечерняя школа рабочей молодежи. И до революции здесь было учебное заведение — начальное училище для девочек из бедных еврейских семей. (Сейчас в этом здании находится частная школа «Привилегия» - Ред.)

 

Рядом располагалась синагога — первая в Мариуполе. По данным книги «Мариуполь и его окрестности», этот молитвенный дом был построен по инициативе мариупольского ремесленника Абрама Фреймана в 1864 году. В конце XIX века еврейская община во дворе напротив синагоги построила двухэтажный дом. На втором этаже была толмуд-тора - начальная школа для мальчиков, а внизу правоверные иудаисты устроили для себя микву — ритуальную баню.

 

Когда в городе после Октябрьской революции и гражданской войны окончательно утвердилась советская власть, баня перешла в коммунальную собственность и в ней стали мыться все желающие, тем более, что многие из вчерашних приверженцев различных вероисповеданий вдруг стали атеистами.

На углу Харлампиевской и Георгиевской улиц возвышается серое здание гостиницы «Спартак», увенчанное куполом, обшитым оцинкованным железом. Есть сведения, что его соорудили по проекту главного архитектора города Виктора Александровича Нильсена. Если бы кто-нибудь вздумал отметить мемориальными досками пребывание в этом здании знаменитых постояльцев, то, пожалуй, наружных стен не хватило бы. Здесь находили приют во время еще довоенных гастролей скрипачи Давид Ойстрах и Михаил Эрденко, известные в свое время на всю страну певцы Вадим Козин, Георгий Виноградов, Клавдия Шульженко и Леонид Утесов со своей обожаемой дочерью и весьма посредственной эстрадной певицей Эдит.

 

В «Спартаке» ночевали артисты театра и кино Борис Андреев, Марк Бернес, Иван Миколайчук, Николай Крючков, Раиса Недашковская, Виталий Полицеймако. Даже сама Фаина Раневская отдыхала в одном из номеров после встреч с мариупольской публикой. Само собой разумеется, это лишь малая толика списка «звезд» разной величины и разных лет, почтивших своим присутствием скромный провинциальный отель.

Лет тридцать назад к гостинице со стороны ресторана была сделана пристройка. Для этого пришлось убрать остатки сгоревшего в войну почтового отделения, которое размещалось с послереволюционных лет в доме, до того принадлежавшем Эммануилу Спиридоновичу де Полоне — судовладельцу и консульскому агенту сразу двух государств: Италии и Австро-Венгрии. Для выполнения своих консульских обязанностей Эммануилу Спиридоновичу никуда ходить или ездить не приходилось: просителей и посетителей он принимал в собственном доме.

 

Со стороны Екатерининской улицы (теперешнего проспекта Ленина) ко двору консульского агента примыкало подобие скверика с увеселительными заведениями. Тут было казино, где крутилась рулетка, крупье выкрикивал ставки, где специальной лопаточкой на столе, крытом зеленым сукном, сгребались фишки, где одним выпадало счастье — они выигрывали, что было реже, другие же просаживали состояния, что случалось чаще. Менее азартные мариупольские аборигены и их гости имели возможность поиграть в лото или бильярд, выпить прохладительные напитки: зельтерскую воду — «газировку», подкрашенную фруктовым сиропом, ситро, пиво или бузу — непрозрачную беловатую жидкость из протертого проса, слабохмельную и слабогазированную. Скверик снесли, когда в середине 30-х годов началось строительство четырехэтажного дома для рабочих и ИТР завода «Азовсталь». Жителям центральной части города этот дом с полукруглыми эркерами хорошо знаком: сюда в парикмахерскую ходили сделать прическу, купить каравай свежего хлеба или сдобную булочку или «отовариться» в магазине сельскохозяйственных продуктов.

В этом неприметном сейчас торговом заведении в послевоенное время располагался… центральный «Гастроном». Тогда он казался огромным и необыкновенно шикарным. В витринах были выставлены мастерски нарисованные на кус¬ках фанеры груды колбас, окорока, разрезанные головки сыра и прочей снеди, все это было раскрашено очень натуральными масляными красками. Кроме того, в одной из витрин стояла кукла-джентльмен примерно метрового роста, одетая в серый в полоску однобортный костюм, которая время от времени подносила к губам папиросу.

 

Внутри «Гастронома» полки были сплошь заставлены банками с черной икрой, крабами, тресковой печенью и бычками в томатном соусе. Над всем этим великолепием возвышался огромный муляж коробки папирос «Казбек» — символа тогдашнего благосостояния и начальствующего положения тех, кто их курил.

Консервные банки были основательно засижены мухами, наклейки с изображением изогнутого осетра выцвели под действием солнечных лучей. Мариупольцы не очень-то покупали все эти деликатесы: черная икра на базаре была куда дешевле, чем в магазине, а бычков можно было наловить, не прилагая особых усилий, в море.

До войны через дорогу от дома с эркерами стояло двухэтажное здание, в котором помещался Молотовский (читай Жовтневый) райком ВКП(б). Угол здания, обращенный на перекресток, был скошен. В скошенной части находилась дверь, которая вела внутрь помещения. После пожара сорок третьего года от здания райкома остался один остов, но огонь пощадил полуподвал. В нем-то и была устроена пивная, где пиво полилось в банки из-под американской нондлизовской тушенки — бокалы первых послевоенных лет.

На Харлампиевской улице находится одно из самых приметных дореволюционных строений города — гостиница «Континенталь». Возведена она, вероятнее всего, в последнее десятилетие XIX века. Позже к ней был пристроен концертный зал. В первом этаже, там, где сейчас находится «Гастроном», размещался книжный и писчебумажный магазин наследников Приходько-Пыхненко, а в подвальном помещении — электротипография братьев Гольдрин.

В 1920 году в гостинице развернул свой штаб начальник советских военно-морских сил Черного и Азовского морей, так называемый «НАМОРСИ». Известно, что в 1921 году здесь был дворец труда, т.е. центр профсоюзных организаций города, с началом строительства «Азовстали» здание передали администрации этого предприятия, позже его использовали как клуб металлургов.

В период Великой Отечественной войны клуб был сожжен. В первые же дни освобождения Мариуполя от фашистов азовстальцы приступили к восстановлению своего очага культуры. Делали они это в выходные дни. В 1946 году здание распахнуло двери перед первыми посетителями, с тех пор в нем размещается Дворец культуры «Азовстали».

 

В концертном зале перед жителями нашего города выступали немало знаменитостей. Назовем только несколько имен выдающихся представителей культуры, которые побывали здесь в послевоенные годы: Любовь Орлова, Марк Бернес, Евгений Леонов, Георгий Жженов, Борис Андреев, Павел Кадочников. В июле 1971 года опальный в то время музыкант Мстислав Ростропович дал незабываемый концерт. В июле 1991 года в стенах дворца состоялась единственная в истории города выставка подлинных работ Архипа Ивановича Куинджи.

 

К Дворцу культуры примыкает дом: здесь с незапамятных времен было фотоателье. Кто говорит, что оно принадлежало фотографу Куюмджи, а кто — Стояновскому. Кажется, правы и те, и другие. Вероятнее всего, что эти два известных мариупольских фотомастера занимали помещение в разное время.

 

Пройдемся, не спеша, дальше. А вот и Николаевская улица. На углу — дом с куполом на крыше. Что было здесь до революции? Не знаем. В советское время — Осоавиахим, ДОСАРМ, ДОСААФ, теперь школа Общества содействия обороны Украины. Лишь в сорок третьем — сорок пятом годах здание «изменило» оборонным обществам. В этот период времени за его стенами размещалось мариупольское представительство ведомства Лаврентия Павловича…

Бывшая Советская улица, а сейчас вновь Харлампиевская, не такая уж длинная, да и достопримечательностей на ней не так уж много. А может, мы о них просто не знаем?

 

Сергей БУРОВ

1998.

История улицы Итальянской

 

20.06.2013-19statya


Мариуполь и Савона стали породненными городами в 1979 году. 12 октября при торжественном подписании документа обе стороны отмечали, что сотрудничество морского агентства «Галлеано ди Мария Ваньола и Компания» с советским торговым флотом началось еще в мае 1924 года.
Если быть точным, то надо сказать, что сотрудничество Мариуполя с деловыми кругами Апеннинского полуострова гораздо старше, по меньшей мере на целое столетие. Компанию Галлеано мариупольцы действительно узнали в 20-е годы, но только не XX, а XIX века. Именно тогда эта компания была основана в… Мариуполе.
Да, к тому времени многие жители города на берегу Азовского моря носили звонкие итальянские фамилии: Джербулини, Пиниони, Галлеано, Пеллагати, Сангвинетти, Мерел- ло, де Мартино, Мембели и др. Помимо этих природных, так сказать, итальянцев, осели в то время в Мариуполе и италианнзированные славяне из австрийских провинций Адриатического побережья (из Далмации и других земель нынешней Югославии). Вот откуда в городе появились фамилии Видович, Ковачевич, Опоренович, Трикович, Фискович и др. Впрочем, мариупольцы не делали различия между этими иностранцами и всех их называли итальянцами, а улицу, образовавшуюся за Георгиевской из выстроенных иммигрантами домов, — Итальянской.
Активно содействовал переселению итальянцев в портовые города Южной России, в том числе в Мариуполь, знаменитый граф Воронцов, в то время Новороссийский и Бессарабский генерал-губернатор.

20.06.2013-19statya1

«Первые поселенцы, — рассказывает старинная книга, — были большей частью капитаны судов, часто посещавших Мариуполь по торговым делам. Знакомясь с Азовским побережьем и с другими городами, они тем не менее предугадывали ту роль, которую суждено было играть некоторое время на этом побережье Мариуполю и, по оставлении службы на судах, селились в нем с целью заняться торговлей…»
Среди итальянских моряков, часто приходивших в порты Азовского моря, в том числе и в Мариуполь, был человек, имя которого вскоре стало всемирно известным — Джузеппе Гарибальди. К счастью для Италии, он не был среди тех, кто после скитаний по морским дорогам «бросил якорь» в Мариуполе, чтобы заняться коммерцией. Широко известна клятва, которую, будучи в Таганроге, дал Гарибальди: все силы, всю свою жизнь посвятить святому делу освобождения Италии от ига чужеземцев.
Он эту клятву сдержал с честью. А многие его товарищи по морскому ремеслу осели в Мариуполе. Нельзя сказать, что капитанская служба сделала их богачами. Не располагая особыми капиталами, эти первые итальянские поселенцы отличались предприимчивостью, «промышленным торговым духом», как пишет историк прошлого века. Они довольно быстро освоились в Мариуполе и в скором времени превратились в крупнейших торговцев хлебом. Благодаря их энергичной деятельности мариупольские фирмы Джербулини, Галлеано, Мембели, Видовича, Ковачевича и др. стали известны не только в России, но и за ее пределами.
В этих фирмах служили, как правило, выходцы из тех же местностей тогдашней Австро — Венгерской империи. Нередко эти служащие занимали места своих хозяев или основывали новые фирмы. Торговый бум длился около трех десятилетий, в течение которых итальянская община увеличивалась и богатела, что способствовало росту и торговому значению Мариуполя.
С деятельностью итальянцев связано и судостроение в городе. Первое каботажное судно построили в устье Кальмиуса на Бирже. Биржей называли пространство между озером Домаха, впоследствии высохшим, морем и Кальмиусом (сейчас на этом месте рыбоконсервный комбинат). Судно вместимостью 9 тысяч пудов построил мастер Кавалотти. В Мариуполе это было сенсацией, и весь город сбежался смотреть, как разбивали бутылку шампанского, спуская судно на воду, как нагружали его украинской пшеницей-арнауткой.
После первого удачного опыта Кавалотти судостроение в городе, правда, не сразу пошло: Мембели и другие компании заказывали суда для Мариуполя в Аксае, где их строил мастер Игнат Гомжа. И только в 1835 году в устье Кальмиуса стали строить для нужд города дубы.
Общительные обитатели Итальянской улицы быстро нашли общий язык с мариупольцами и жили с ними в дружбе и согласии. Все было хорошо, кроме одного: все храмы в Мариуполе были православными, и у итальянцев-католиков возникли трудности с отправлением религиозных обрядов.
Поначалу для исполнения треб приглашали священников из католических колоний, возникших в Мариупольском уезде в 1834 году. Но это было связано с большими неудобствами, поэтому итальянская община решила построить в Мариуполе католическую церковь. Деньги требовались большие, и нужную сумму решили собрать постепенно, для чего итальянские фирмы добровольно обложили себя налогом с каждой четверти отпускаемой ими пшеницы.

20.06.2013-19statya2

Главными активистами в этом деле стали итальянский консул в Мариуполе Джербулини и один из братьев Мембели — Степан. Когда нужная сумма была, наконец, собрана, Николай I 5 ноября 1853 года в Гатчине «высочайше утвердил постройку в Мариуполе римской католической приходской церкви». Итальянский консул Виктор Эммануил тоже не остался в стороне от этого дела: он пожертвовал на католический храм 10 тысяч франков.
Так в городе появилось незаурядное архитектурное сооружение, ставшее его украшением. К сожалению, эта церковь, освященная 18 октября 1860 года, простояла только три четверти века и разделила судьбу всех мариупольских церквей. До нас дошли только снимки описание ее, отрывок из которого привожу:
«Церковь расположена на средине ограды, имеющей форму четырехугольника, выходящего западной стороной на Торговую улицу, там, где она оканчивается у обрыва на Слободку, а северной — на Итальянскую; четырехугольник представляет сад. От главных ворот, выходящих на Торговую улицу, широкая аллея, вымощенная квадратами аспида, ведет ко входу в церковь. Над входом… колоколенка, на которой привешен один небольшой колокол. Особенность католических колоколов заключается в том, что во время звона раскачивается весь колокол, причем язык сам ударяется о стенки его, почему подвес устраивается соответственно этому требованию, и сам звон имеет совершенно иной звук, чем звук православных колоколов…»
Сейчас на этом месте стоит заурядный жилой дом. Слово «архитектура» к этому сооружению, увы, неприменимо.
Католическую церковь мариупольцы называли Итальянской, в честь тех, кто ее заложил, но к тому времени, когда она, говоря по-нашему, вступила в строй, католическую общину в городе составляли в основном поляки, итальянцев почти уже не осталось. Поселенцы из Австро-Венгерской империи свое благополучие в Мариуполе подорвали, можно сказать, собственными руками, став инициаторами строительства нового города и порта на Азовском море — Бердянска. Вот как это произошло.
В середине 1830-х годов мариупольский торговый дом Николая и Драго Поповичей заключил договор на продажу огромной партии зерна в порты Средиземного моря. Большая часть этого хлеба была закуплена в районе Бердянской косы. С этим событием совпало очень сильное засорение гирл Кальмиуса. К тому же рейдовая погрузка доставляла много неудобств. Возникла опасность, что Поповичи не смогут выполнить свои обязательства перед заграничными партнерами, что грозило, конечно, большими неустойками и прочими неприятностями.
Поповичи обратились к князю Воронцову с просьбой командировать на Бердянскую косу таможенного начальника и разрешить ему погрузку приобретенных продуктов на месте.
Просьба богатых купцов была удовлетворена, но им этого показалось мало. Управившись с экспортом пшеницы, они зимой отправились в Одессу, добились аудиенции у Воронцова и попросили его ходатайствовать об основании на Бердянской косе нового города — Бердянска.
А у светлейшего князя, по мнению местного миллионщика и торгово-промышленного туза Давида Александровича Хараджаева, на мариупольских греков «был зуб» за отказ разводить овец-мериносов. Поэтому, дескать, Воронцов не только коварно способствовал возникновению нового города, но, мстительно предвидя губительные последствия для Мариуполя, предоставил льготы купцам, изъявившим желание поселиться в Бердянске. Он распорядился открыть там двухклассную таможню, учредил должность начальника города. Земля отдавалась бесплатно с обязательством застроить ее, вот почему Бердянск быстро пошел в рост и стал очень серьезным конкурентом Мариуполю.
С расцветом Бердянска внешнеторговый оборот мариупольских купцов, в том числе и итальянского происхождения, стал неуклонно снижаться. Довольно долго держались два торговых дома: Мембели (братья Лука и Иван) и Галлеано, переименованный в «Джузеппе Паниони и К°». Зерно они отправляли за границу исключительно на своих судах.
С усилением конкуренции Бердянска многие разбогатевшие итальянцы вернулись на родину, другие переселились в соседние города, где торговая конъюнктура была более благоприятной, а некоторые из обедневших смешались с местным населением. Впрочем, не только обедневших. Так, например, навсегда остался в России консул Австро-Венгрии в Мариуполе Боначич, черногорец по национальности. 13(25) января 1878 у него родился сын Антон, будущий знаменитый оперный певец. В Большом театре мариуполец Антон Петр Боначич исполнял ведущие партии в операх Чайковского, Мусоргского, Даргомыжского, Римского-Корсакова, Монюшко, Вагнера. Ему посчастливилось быть первым исполнителем ответственных ролей в премьерных постановках выдающихся творений русской музыкальной культуры.
По мнению специалистов, которое единодушно разделяла театральная публика, Боначич был лучшим Германом, какие когда-либо появлялись на оперных сценах мира в «Пиковой даме» Чайковского. Не случайно в экспозиции музея Большого театра, в первом его зале, рядом с портретами Шаляпина, Собинова, Неждановой и других знаменитых певцов, выделяется большая фотография. На ней — мужественная, горделивая фигура артиста в форме офицера екатерининских времен. И лаконичная подпись: «Герман — Антон Боначич».
Выдающийся талант этого мариупольца получил международное признание. Антон Петрович неоднократно гастролировал за рубежом, с успехом пел во Франции, Италии, в том числе в театре Монте-Карло, в Берлине.
Боначичи жили в Мариуполе и в XX веке. Судя по адрес-календарю «Весь Мариуполь» за 1910 год, они были владельцами собственных домов на Таганрогской. Когда в 1983 году я готовил статью к 105-летию со дня рождения и 50-летию со дня смерти выдающегося певца, педагога и композитора, в тогдашнем телефонном справочнике еще была фамилия Ф. Ф. Боначич. К сожалению, созвониться по этому телефону мне так и не удалось: выяснилось, что обладательница этого телефона в том же году скончалась за два месяца до юбилея своего однофамильца, а может быть, и родственника.
До самой революции и гражданской войны интересы Италии в Мариуполе представлял де Поллоне. Звали его Эммануил, но, судя по отчеству — Спиридонович, он был среди первых итальянцев, поселившихся в Мариуполе и успевших слиться с местным населением.
Королевское Итальянское консульское агентство находилось на улице Харлампьевской в собственном доме де Поллоне. Эммануил Спиридонович принимал посетителей с девяти до часу и еще один час после обеда — с 16 до 17. В это же время до первой мировой войны он представлял в Мариуполе интересы Императорского и королевского Австро-венгерского консульства.
Документально зафиксированная торговля Мариуполя с заграничными портами, в том числе итальянскими, относятся к началу XIX века, когда в городе были учреждены таможенная застава (1800) и Портовое управление (1809). «Что отпускная торговля с заграницей морем, — читаем в книге «Мариуполь и его окрестности», — существовала и ранее этих годов, в этом не может быть сомнения, так как генуэзцам, грекам Архипелага и славянам Адриатики были известны по изобилию и производительности северные побережья Азовского моря, тем более что в Таганроге в конце прошлого столетия (XVIII в. — существовала компания для непосредственных торговых сношений с Константинополем и, следовательно, Мариуполь, другой город того же побережья, глубиною своего рейда и его близостью к суше или берегу не мог не привлекать иностранных купцов. Старожилы помнят, что к генуэзскому дому Станислава Гальяно прибывали на собственных судах исключительно генуэзцы, а славяне — судохозяева — к дому Видовича…» Таким образом, дружба и сотрудничество Мариуполя с породненной Савоной и другими портами Италии берет свое начало не в 1924 году, как считают, а уходит своими корнями в глубь веков.

Лев Яруцкий
«Мариупольская старина»

Улица Фонтанная

Воскресенье, Май 18th, 2014

Эта старинная мариупольская улица получила собственное имя 28 сентября 1876 года вместе с другими улицами и площадями, имевшимися к тому времени в городе. Нужно думать, что имя это существовало в народе и раньше. До строительства в первое десятилетие ХХ века электростанции и городского водопровода Фонтанная прямиком вела к Большому фонтану, главному источнику питьевой воды Мариуполя. Но потом вокруг электро- и насосной станций водопровода соорудили кирпичный забор, который перегородил торную дорогу к живительной влаге, а вот  название улицы осталось.

 Фонтанная довольно продолжительное время оставалась окраинной. На плане 1811 года на ней обозначено всего несколько строений, расположенных не далее Харлампиевской улицы. К 1889 году у нее появилась соседка – Евпаторийская улица, а сама она продвинулась до Константиновской (современной – Энгельса). В 1903 году ее дома достигли Бахмутской (ныне – проспект Металлургов). Протяженность современной  улицы Фонтанной –1 километр320 метров.

К концу 60-х годов прошлого двадцатого столетия улицу Франко в Жовтневом районе и Веселую в Ильичевском  кварталы многоэтажных домов соединили в единую городскую магистраль. Так на карте города появился проспект Металлургов. И с той же карты исчезли названия Франко и Веселая. Ну, с Веселой – Бог с ней, — а вот лишиться городского объекта имени классика украинской литературы  Ивана Яковлевича Франко было как-то неудобно. И тогда пришла счастливая мысль – присвоить имя Каменяра единственной из мариупольских улиц, сохранившей дореволюционных времен свое первоначальное название – Фонтанной. Когда в 90-е годы вернули городским объектам их исконные названия, снова появились новенькие таблички «Ул. Фонтанная».

Патриархальный вид улицы южного провинциального города здесь сохранялся до 90-х годов ХХ века. Сейчас многое изменилось. Фасады многих домов давно не видели ни мастерка  штукатура, ни кисти моляра, среди уютных мещанских домишек возвышаются сооружения нечто средние между трансформаторной будкой и складом, некоторые дома надстроены нелепыми мансардами, на углу рядом с Греческой стоит  покосившийся домик, как символ бренности всего сущего.

 

ул. Фонтанная, 11

Перейдем от общих рассуждений к некоторым конкретным объектам. Дом №11. Он сразу бросается в глаза. Несмотря на то, что ему  около ста лет, выглядит он молодцевато. Свежа светло-голубая с белым окраска, расчищена затейливая кладка наружных стен. Говорят, будто принадлежал этот особнячок купцу Алакозову.  Так ли это? Напротив — дом №10. Мрачноватое строение с табличкой, свидетельствующей, что в нем находится штаб-квартира комитета самоорганизации населения «Старогородской».

 

ул. Фонтанная, 44

Для того, чтобы узнать дату  постройки двухэтажного дома №44 не нужно рыться в архивах. поскольку  она указана на фронтоне  — 1911г.. Вот что довелось узнать от приветливых жильцов этого старинного здания – супружеской пары. Дом был построен неким купцом,  во дворе  были конюшня и каретный сарай, а сейчас в них – гаражи. Под домом – большой подвал. Сразу же  после освобождения Мариуполя от немецко-фашистских захватчиков  в этом особняке  расположился Молотовский райисполком. К сведению, до «разоблачения» Хрущевым так называемой антипартийной группы  теперешний Жовтневый район нашего города назывался Молотовским. В 1953 году на бывшей  улице Карла Либкнехта, 39 было построено трехэтажное здание,  туда перебрались  райкомы партии и комсомола, а также  исполком Молотовского района. А в опустевший дом вселили девять семей, в наши дни там осталось только пять.        Соседний дом  №46, здесь жил,  известный мариупольский кардиолог Алексей Никитич Пархоменко.

 

ул. Фонтанная, 53

Через дорогу возвышается дом №53. Так и не удалось узнать, кто его построил, кто обитал в нем до захвата города фашистами. Но достоверно известно, что во время оккупации здесь квартировал с семьей Николай Комровский, назначенный немцами бургомистром Мариуполя. Жить ему тут пришлось не долго. Пришлось срочно бежать из города вместе с гитлеровцами. После освобождения Мариуполя и до 1953 года особняк занимал Молотовский райком партии. Рядышком, во дворе, во флигеле с шаткой деревянной лестницей и  комнатушками с низкими потолками располагался райком комсомола. После 1953 года в доме №53 был районный отдел сойиального обеспечения, управление № 219 треста «Донбассмеханомонтаж», а сейчас он принадлежит неизвестному собственнику.

Угловой дом №68. Он интересен тем, что, во-первых, в 50-е годы ХХ века стал первым на улице трехэтажным строением с четырехэтажной угловой вставкой, а, во-вторых, здесь долгие годы жил известный живописец и монументалист, член Национального союза художников Украины, краевед, общественный деятель, почетный гражданин Мариуполя Лель Николаевич Кузьминков.

 

ул. Фонтанная, 87

Дом №85 – единственная на Фонтанной девятиэтажка – дань крупнопанельному жилищному строительству в нашем городе. Она соседствует со строением №87. Здесь располагается Жовтневый районный отдел милиции. А до этого в этом здании была школа №5, а еще раньше, до революции. – высшее начальное училище для мальчиков, открытое, — как подсказала заместитель директора краеведческого музея Р.П.Божко. – по закону 1912 года. Здесь учились четыре года, и документ о его окончании позволял продолжать учебу в гимназии.

Проезжая часть Фонтанной упирается в решетчатый забор стадиона общеобразовательной школы №65. Далее домов с адресами этой улицы нет.

Фонтанная улица в пределах между Торговой и Артема  никогда не была оживленной, а в наши дни, кажется, совсем обезлюдела. Редкие прохожие, еще более редкие автомобили.

 

Сергей БУРОВ

 

 

 

Улицы Мариуполя: история ул. Итальянской